Все время ловил себя на мысли, что я совсем перестаю себе нравиться. Что случилось? Наконец понял: надоело быть хорошим человеком! Немодно, нерентабельно, а подчас просто стыдно!..»
«Кем бы ты ни был в молодости — оптимистом или пессимистом, наивным или реалистом, радужным или сумрачным, все равно с возрастом становишься брюзгой. И чем дальше, тем все брюзжее и брюзжее. Главное, сам это чувствуешь, но ничего не можешь с этим поделать.
Накопление всеядности приводит к паническому раздражению, а тут и до ненависти — рукой подать.
Я себя ненавижу! Ненавижу необходимость любить окружающих, ненавижу все время делать то, что ненавижу, ненавижу людей, делающих то, что я ненавижу, предметом творческого вожделения.
Ненавижу ненависть к тому, что вообще никакой эмоции не заслуживает.
Я ненавижу злых, скупых и без юмора. Социальная принадлежность, политическая платформа, степень воровства меня совершенно не волнуют. Воруй, но с юмором. Фашист, но дико добрый.
Я думаю, характер человека складывается уже месяцам к трем. Но у меня почему-то не сложился до сих пор, поэтому о себе говорить трудно. Я, например, незлопамятный. Это плохо, потому что благодаря злопамятности можно делать выводы, а так — наступаешь на одни и те же грабли. <…>
К старости <…> половые и национальные признаки как-то рассасываются.
Все время ловил себя на мысли, что я совсем перестаю себе нравиться. Что случилось?
Наконец понял: надоело быть хорошим человеком! Немодно, нерентабельно, а подчас просто стыдно!»
Александр Ширвиндт «Склероз, рассеянный по жизни»
 — поехали. Но,...)
