Щастье пришло…
Щастье сидело на шкафу и тупо смотрело на Серегу.
— Ты кто? — Серега осторожно ткнул в Щастье палочкой.
— Я Щастье! — воскликнуло Щастье и ослепительно сверкнуло щербинами зубов.
— Кто-кто? — выдохнул от неожиданности Серега.
— ЩАСТЬЕ! — еще более радостно осклабилось Щастье и глупо захихикало.
— А что ты тут делаешь? — с опаской спросил Серега.
— Ты меня ждал. Я пришло!
— А надолго? — в ужасе сжался Серега.
— НАВСЕГДА! — чмокнуло его Щастье и взмахнуло маленькой розовой юбочкой: под ней оказались волосатые ножки.
— Твою мать… — прошептал Серега. И упал в обморок.
Когда он пришел в себя, Щастье витало над ним и тихо светилось. На взгляд Сереги, его было слишком много.
***
Щастье ест…
Щастье сидело на шкафу и тупо жрало бублик.
— Ты что это делаешь? — ужаснулся Серега.
— Я ест! — радостно прошамкало Щастье.
— Бублик? — Серега холодным потом покрылся.
— Щастье ест! — энергично закивало Щастье.
— Он же — закуска! Он же — последний! —
Серега в ужасе схватился за голову, потом — за холодильник. — А пельмени?
— Оно не может не… — Щастье на всякий случай отодвинулось подальше от края шкафа. Чтобы шваброй не дотянулись.
— Твою мать! — тихо шепнул Серега и шлепнулся на стул.
— Не мать, — обнял его сзади кто-то пушистый, с волосатыми ножками. — Щастье.
Серега лишь кивнул. На пол сыпались крошки, и кто-то громко чавкал над ухом. Несмотря на полное отсутствие денег, Сереге внезапно стало хорошо.
Подслушивавшие под дверью соседи почему-то этому очень завидовали. Хотя бублик у них был.
***
Полное Щастье…
Щастье было полным. Таким, с ямочками на щеках. Как при таких параметрах оно удерживалось на Серегиной шее, было решительно непонятно.
— Но! — крикнуло Щастье Сереге и дало ему шенкеля.
— Слушай, ты это, давай, кончай с этим, — пропыхтел Серега, пытаясь подняться с четверенек.
— Я полное! — радостно продолжало визжать Щастье.
— Слушай, а может — на диету? — с надеждой прохрипел Серега.
— Не, — счастливо потрепало его за ухом Щастье. — Щастье — полное! Диета — нет, Щастье — да! Поехали!
— Твою мать, — обреченно выдохнул Серега и попытался сбежать.
Сбежать не получилось: Щастье было полным и оттого — тяжелым.
***
Спящее Щастье
Щастье уютно свернулось на коврике у батареи и беспардонно дрыхло. Серега злился: это был его коврик.
— Балуешь ты его, — завистливо вздохнул Участковый.
— Оно само, — буркнул Серега.
— Что само, — не понял Участковый.
— Балуется само, — скрипнул Серега. — Цинично. Чаю будешь?
— А, ну да… — заворожено пробормотал Участковый. Затем встрепенулся.
— Служба, — не отрывая от Щастья глаз, Участковый отползал к двери.
— Может, все-таки про прописку? — с надеждой спросил Серега.
— Да какая там прописка, — махнул рукой Участковый. — Это ж…, — украдкой утер слезу, — Щастье! — и выскользнул за дверь.
— Твою мать, — прошептал Серега. И пошел готовить чай. С лимоном и бутербродами. На себя и на Щастье.
За окном бушевала метель. Щастье у батареи начало тихонько мурлыкать.
***
Щастье и кактусы…
Щастье грызло кактус и было довольно до чертиков.
— Ты что дуро совсем? — неприлично посмотрел на Щастье Серега. — Это ж растение, с колючками, его жрать совсем нельзя, оно тебе не бублик!
— Няма! — радостно отозвалось Щастье и укусило кактус снова.
— То есть ты мне назло, да? — взбеленилися Серега. — Обожрешься кактуса и сдохнешь? Будешь лежать тут и вонять? А мне убирать?
— Хрум-хрум-хрум! — прочавкало Щастье в ответ.
— На принцип идешь?
Щастье и глазом не моргнуло.
— Хорошо, принцип — это прекрасно! Принцип — это даже замечательно! Принцип — это наше все! Принцип — так принцип! — и Серега, схватив кактус, впился в него зубами.
Кактусов становилось все меньше. А Сереги и Щастья — все больше. Производство текилы медленно, но верно, страдало.
Щастью же на это было наплевать. Потому как было оно слепо и последствий своих действий — не видело.
***
Щастье улетело…
Серега открыл форточку и Щастье улетело. В квартире зазвенело тишиной. Серега аж задохнулся от такой нежданной радости.
— Улетело твоё Щастье, — осуждающе кивали ему старушки на скамеечке у подъезда, когда Серега слетел вниз за пивом.
— Проморгал, да? — злорадно улыбнулась продавщица в магазине, вываливая на прилавок ящик вожделенного напитка.
— Профукал, балда, — махнул рукой сосед, пытаясь стянуть бутылку — Серега дал ему пинка.
— Упустил? Эх, ты, — пожурил Серегу ползущий по стене таракан Семен. Тот не ответил: пива у Сереги был целый ящик, а Щастья — не было.
Сереге было чертовски хорошо.
***
Все было…
Все было у Сереги. То есть абсолютно. Была тельняшка полосатая, газета и ящик пива. Была сушеная вобла и разбитые удобные тапочки. Был старенький изредка работающий компьютер. Был стол и лампочка без абажура. Было все. Щастья не было. Но это Серегу не смущало.
В дверь позвонили.
— Кто там? — осторожно спросил Серега.
— Это я. Я вернулось.
И на Серегу обрушилось Щастье. Потому что рано или поздно оно приходит.
Лежа на полу, Серега думал о смысле жизни. И еще о дверях. Железных дверях.
Во-первых, почему они такие тяжелые?
А во-вторых — о законе всемирного тяготения. Несмотря на возраст он, как выяснилось, работал.
О Щастье Серега старался не думать…
