Я держалась, пока я могла, в моем браке. Но настал тот день, когда моих сил не хватило, и, как только мой муж, Билл, уехал на работу, я собрала вещи, взяла нашего 14-месячного сына и ушла из дома. Тот год был единственным, когда мы жили в одном городе с моими родителями. Очевидно, возможность убежать к папе и маме упростила мое решение оставить Билла.

С заплаканным, сердитым лицом, я ушла с мамой на кухню. Она держала ребенка, а я, рыдая, оправдывала свой поступок. Мама налила мне чашку кофе и сказала, что она и папа помогут мне. Я облегченно вздохнула, когда узнала, что они за меня.

– Но прежде, чем ты оставишь Билла, ты должна будешь кое-что сделать, – сказала мама. Она уложила моего спящего сына, взяла лист бумаги и ручку, и прочертила вертикальную линию в центре листа. Она попросила меня написать в левой колонке все то, что сделал Билл, из-за чего жить с ним стало невозможно.

Я взглянула на разделительную линию и подумала, что справа мама попросит написать все хорошие качества Билла. Я была уверена, что список отрицательных качеств всё равно окажется длиннее, поэтому охотно взялась заполнять левую колонку. Я не жалела чернила и бумаги. Мне не терпелось запечатлеть на бумаге отвратительный портрет моего несносного мужа. Левая колонка выглядела следующим образом:

• Никогда за собой не убирает.
• Неразговорчивый (молчун).
• О всех его планах и решениях я узнаю последней.
• Засыпает во время церковных служений.
• Сморкается и делает отрыжку прямо за столом.
• Никогда не покупает мне хороших подарков.
• Одевается неряшливо и невпопад.
• Скуп на деньги.
• Лентяй (не помогает мне по дому).

Список заполнил всю страницу. У меня было больше, чем достаточно доказательств того, что никакая женщина не в состоянии жить с таким мужчиной-монстром.

С чопорной, самодовольной улыбкой я спросила:

— А теперь, я полагаю, ты попросишь меня написать с правой стороны листа хорошие качества Билла?

— Нет,  — сказала она, — Я и так знаю хорошие качества Билла. Я просто хочу, чтобы к каждой строчке написанной слева, ты написала свою ответную реакцию справа. То, как ты поступаешь.

Это оказалось более жестоким и трудным заданием, чем описывать хорошие качества Билла. Я помнила несколько хороших качеств Билла, и вполне могла их описать. Но я никогда не думала о себе самой. Я знала, что мама не отстанет от меня, пока я всё не закончу, поэтому я начала писать:

• Я обижалась, кричала, сердилась, дулась.
• Мне стыдно было быть рядом с ним.
• Я строила из себя «мученика», играла на чувствах и вызывала к себе жалость.
• Я хотела быть замужем за кем-нибудь другим.
• Я не разговаривала с ним (замыкалась в себе и наказывала его молчанием).
• Я считала, что я слишком хороша для него (я считала Билла недостойным меня).

Список казался бесконечным. Когда я исписала весь столбик, мама взяла бумагу из моих рук и ножницы со стола. Она разрезала мое произведение по вертикальной полосе. Левую колонку она скомкала и бросила в мусор, а правый столбик вручила мне.

— Бекки, — сказала она, — возьми этот список домой. Подумай сегодня над своими поступками. Помолись об этом. Пусть сегодня ребенок останется у нас. Если ты искренне выполнишь то, о чём я тебя прошу, и по-прежнему, будешь хотеть покинуть Билла, то папа и я сделаем все, что мы можем, чтобы помочь тебе.

Голая правда

Оставив вещи и сына, я вернулась домой. Я сидела на кушетке со своей частью листа. Трудно было поверить, как выглядели мои поступки без балансирующего перечня раздражающих привычек Билла. Список выглядел ужасающим.

Я видела запись мелочного поведения, позорных методов, и разрушительных реакций. Я провела следующие несколько часов, прося у Бога прощения. Я просила силу, руководство, и мудрость для тех изменениях, которые я должна была сделать. Я продолжала молиться и поняла, каким посмешищем я оказалась.

Мне трудно стало даже вспомнить описанные мной прегрешения Билла. Насколько абсурдны были они. Там не было ничего безнравственного или ужасного. Мое сердце настолько ожесточилось и ослепло, что я перестала замечать, что я была благословлена действительно хорошим мужем – не совершенным, но хорошим.

Я вспоминала, как пять лет назад, я дала клятву Биллу. Я обещала любить его в болезни и в здравии. Быть с ним в печали и в радости. Я обещала всё это в присутствии Бога, моей семьи и друзей. Но не смотря на мое священное обещание, я была готова была покинуть его этим утром из-за мелочных раздражений.

Я прыгнула в автомобиль и поехала обратно к моим родителям. Я не могла поверить тому, как хорошо я себя чувствовала, в отличие от моего первого визита к маме. Теперь я ощущала мир, спокойствие и благодарность.

Когда я забирала сына, я ужаснулась от того, что чуть было трагически не изменила его жизнь. Из-за своей мелочной придирчивости и повышенной чувствительности я чуть не лишила его возможности ежедневно проводить время с замечательным отцом. Я быстро поблагодарила свою маму и вылетела за дверь, чтобы успеть домой до возвращения Билла. К тому времени, когда он вернулся с работы, я уже распаковала вещи и ждала его.

Новый взгляд

Я хотела бы сказать, что Билл изменился, но это не так. Он продолжал делать всё то, что смущало и раздражало меня, заставляя взрываться и выходить из себя. Однако изменения произошли во мне. С того самого дня я почувствовала ответственность не только за мои действия, но также за то, как я реагировала на поступки и отношение Билла.

В одном из пунктов я написала: Билл спит в церкви. Как только он начинал дремать, я становилась неспособной поклоняться Богу и воспринимать Его Слово. Так часто я считала своего мужа бездуховным грубияном, которому были неинтересны проповеди, – а проповедником был мой отец!

В церкви я напрочь забывала о том, что Билл вообще не мог долго бодрствовать в положении сидя. Я только то и делала, что зацикливалась на его неуважительном отношении к богослужению. Он кунял, а я кипятилась. Я ёрзала на скамейке, чувствуя себя оскорбленной и униженной. Я удивлялась, как я только могла выйти замуж за мужчину, который позорит меня на всю церковь. Я была уверена, что он не заслужил жены столь благочестивой, как я.

Однако после молитвенного размышления с моих глаз спала пелена и я смогла увидеть себя такой, какой в действительности была. Мне было стыдно от того, что гордыня и надменность отравляли мою душу во время самого драгоценного – времени прославления и поклонения Богу. В действительности проблема была не в муже, но во мне.

С прозрением в мою жизнь пришли перемены. Теперь, когда Билл в очередной раз начинал дремать в церкви, я отводила свой взгляд от Билла и себя и сосредотачивалась на Боге. Я целиком отдавала себя молитве и благодарению.

Меня не интересовало, что происходило вокруг. Я знала, что отвечаю только за свое сердце, поэтому все свои силы и внимание я направляла на то, чтобы приблизиться к престолу благодати. Поразительно, что после того, как я начала сосредотачивать свое внимание на Боге, а не недостатках Билла, в моей душе произошли перемены. Гнев, раздражительность и негодование сменились на радость, мир и любовь.

Вскорости Билл заметил произошедшие во мне перемены. Как-то во время обеда он отметил: «Я заметил, ты стала более радостной на богослужениях. Это хорошо, а то я было начал думать, что тебе не нравится проповедник». Инстинктивно, я сразу же захотела высказать ему, как много служений для меня он испортил, но я просто приняла его слова без комментариев.

Переписанный список

Много раз в течение последующих лет я переписывала мой список. Я продолжала просить Бога простить мой эгоизм и гордость и дать мне мудрость.

Пятнадцать лет спустя, в возрасте 49 лет, Биллу был поставлен диагноз: болезнь Альцгеймера. Он был вынужден оставить работу. Все домашние обязанности и финансовое содержание семьи взвалились на мои плечи.

Много дней и ночей стали для нас беспокойными и тревожными. Мои сыновья и я наблюдали за тем, как Билл отчаянно боролся за жизнь. Его оптимизм и выносливость вдохновляли нас.

Мы изо всех сил держались за нашу веру в то, что Бог держит его жизнь в Своих руках. Для нас это было утешительно, потому что мы отчетливо осознавали собственную беспомощность. Мы искали в Библии ответы на вопросы. Мы вопрошали: «Почему?» Наши сердца были наполнены то болью, то отчаянием, то печалью. Несмотря на шквал переживаний мы не переставали искать Божий мир, который превыше всякого понимания.

Я жалею о том, то так часто я выходила из себя из-за того, что состояние Билла выводило меня из внутреннего равновесия. В те времена мне не хватало терпения, хотя я и знала, что Билл ничего не делал, чтобы осложнить мою жизнь. Со временем я поняла, что на мне лежит ответственность отвечать на его действия любовью Божьей. Я взывала к Богу, чтобы Он любил через меня – потому что я была неспособна любить Билла так, как его любил Бог.

Много раз я благодарила Бога за мою мать, которая была моим духовным наставником. Наверняка, много раз она хотела отчитать меня или высказать свое мнение о моем скверном поведении .

Однако вместо этого она просто помогла мне обнаружить истину, которая спасла самое ценное для меня – мой брак. Если бы я не научилась реагировать как жена-христианка на предыдущие маленькие проблемы Билла, я не была бы в состоянии правильно относиться к тем большим трудностям, которые пришли теперь.

Мой сын однажды пришел домой и спросил: «Мама, а что мы будем делать, если папа однажды не вспомнит нас?» Я ответила: «Мы будем помнить его. Мы будем помнить мужа и отца, которым он был. Мы будем помнить всё то, чему он нас научил и то, как сильно он любил нас».

После того, как сын вышел, я улыбнулась. Я вспомнила о всём том, что сделал для нас этот человек, который любил свою семью и своего Бога. И многие из этих приятных воспоминаний связаны как раз с теми раздражающими привычками, которые я внесла в список отрицательных качеств Билла много лет тому назад.

Бекки Зербе,  была замужем за Биллом 29 лет