В США проходят массовые акции протеста. В штате Алабама был подписан (но еще не вступил в силу) закон, приравнивающий почти любое прерывание беременности к уголовному преступлению со стороны врача. Теперь противники абортов надеются, что Верховный Суд США пересмотрит легальность абортов в масштабах всей страны. В России аборт — процедура, которую можно сделать бесплатно по ОМС, но так было не всегда (и кто знает, может, и будет не всегда). Рассказываем, как делали аборты в СССР и России и каково было отношение к прерыванию беременности в разные годы.

Сейчас тема абортов — хайповая. И рассуждают об этом не только «заинтересованные стороны», то есть женщины фертильного возраста, но и религиозные деятели, звезды разной величины и представители государства…

Досоветские годы

Вплоть до середины XX века методы контрацепции не отличались разнообразием: прерванный половой акт, спринцевание уксусом, в лучшем случае — презервативы (которыми большинство мужчин не желали пользоваться) или «высокотехнологичные» колпачки. Ни одно из этих средств не давало гарантии больше 80−85%.

Лет сто назад женщина просто выходила замуж и начинала рожать детей одного за другим, пока тело ее не износится или секс с ней не надоест мужу. До самой менопаузы замужняя женщина находилась в двух состояниях: она была либо беременна, либо кормила грудью. Необходимость в прерывании возникала, когда девушка беременела до брака или если семья имела так много детей, что их едва удавалось прокормить. От нерожденного ребенка избавлялись с помощью трав с абортивным эффектом. Вот что пишет об этом Ольга Семенова-Тян-Шаньская в книге о деревенском быте «Жизнь Ивана» (начало XX века):

«Бывает часто и вытравление плода. Жена одного из помещиков помогала иногда бабам при трудных родах, давая им пить настой казацкого можжевельника, который рос у нее в саду… С тех пор как на деревне прознали про свойство этого растения, чьи-то „невидимыЯе руки“ постоянно обрывают все кусты можжевельника (по ночам), очевидно, для целей вытравления, потому что родильницам помещик никогда не отказывает в настое из этого растения».

Но гарантии, что плод «выйдет» на ранних сроках, не было. Если младенец появлялся на свет доношенным, мать могла его убить: заморить голодом, задушить, утопить или заморозить. Если о преступлении становилось известно, женщина отправлялась в тюрьму или на каторгу.

«Моя прапрабабушка из Сибири выносила своих новорожденных детей на ночь в сарай в любое время года. Те, кто выживал, заслуживали тем самым право занимать место в семье. Ну, а те, кто нет… О них даже неизвестно, сколько их было. Выжили, кажется, три ребенка. Один из них — мой прадед, человек крутой и жесткий, всю жизнь испытывавший собственное здоровье на прочность и умерший за 90. Проигрывалось это „колесо фортуны“ где-то на рубеже веков».

Аборты в СССР: «как зуб выдрать»

В 1920 году РСФСР стала первым в мире государством, узаконившим аборты. Постановление народных комиссариатов здравоохранения и юстиции «Об охране здоровья женщин» разрешало производить аборт только врачу в больнице. Операция была бесплатной, для ее проведения необходимо лишь желание женщины.

Но уже в 1936 году всё откатилось назад. Было принято постановление ЦИК и СНК СССР «О запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам, установлении государственной помощи многосемейным, о расширении сети родильных домов, детских яслей и детских домов, об усилении наказания за неплатеж алиментов и некоторых изменениях в законодательстве об абортах». Государству нужны были люди.

С того времени подпольные аборты, опасные для жизни женщины, стали частью теневой экономики СССР. Часто их делали люди, у которых вообще не было никакого медицинского образования. Женщины, получив осложнения, боялись обратиться к врачу, потому что тот был бы вынужден сообщить о преступнице «куда следует».

«Это было после войны, когда аборты были запрещены. У бабушки на руках был трехмесячный ребенок — моя тетя. Забеременела. Жить негде, ресурсов никаких. Отправилась к подпольной акушерке, сделала аборт мыльным раствором. Вечером поднялась температура 39 градусов, а у нее выступление на партсобрании. Выступила в полуобморочном состоянии».

«Рассказывала моя бабушка. Случилось это в начале 1950-х. У нее тогда появился новый мужчина, и они собирались вместе ехать отдыхать, когда выяснилось, что она ждет ребенка. Ребенок ей в этот момент был совершенно не нужен, и она обратилась к какому-то „врачу“, который сделал укол, чтобы вызвать выкидыш. Выкидыша не случилось, но беременность замерла. Моя бабушка с этим замершим эмбрионом отправилась на отдых. Вернулась, сделала чистку и вышла замуж за своего мужчину. Как она при этом умудрилась не умереть от инфекции, я не понимаю».

Некоторые делали аборты в домашних условиях.

«Моя мама пила хинин (лекарство от малярии. — Прим. ред.), чтобы вызвать выкидыш. Она переносила это очень тяжело: рвота, жар, ее всю трясло… Ее сверстницы сидели в очень горячих ваннах с той же целью».

В 1955 году аборты снова декриминализовали. Их число в СССР росло до середины 1960-х, когда было зафиксировано максимальное за всю историю страны число прерванных беременностей: 5,6 млн в год. Аборт был самым популярным способом «контрацепции», и женщина могла за свою жизнь сделать 15−20 абортов. Делали их без анестезии, «на живую».

«Бабушка сделала их [абортов] более тридцати. Мама моя бы не родилась, но в те месяцы разлился Енисей, и бабушка из деревни не смогла попасть в город к врачу. Она говорила об этой истории с Енисеем так спокойно, что я спросила, были ли еще аборты. И услышала равнодушное: „Раз тридцать“. Я спрашивала о сожалениях и прочем таком, но бабушка меня не понимала. Мол, о чем тут жалеть? Дедушке тоже было все равно. Они считали это средством контрацепции».

«Я родилась в 1985-м, у меня есть сестра, младше меня на три года. Между мной и ей было 6 абортов. Мама рассказывала о них с юмором, словно прошла через процедуру удаления зуба, а не через прерывание беременности. Рассказывала в подробностях, мне было лет 13−14… Особенно запомнилась история про прерывание беременности близнецами: „И вот там такая фреза, внутри всё разрезать, ручки-ножки…“. Я была под очень сильным впечатлением. Настолько, что потом сама стала многодетной мамой».

«Мои мама и свекровь делали аборты: одна, кажется, пять раз, вторая больше десяти. Считалось, что это „как зуб вырвать“. Обе были на время первого аборта замужем и с детьми. Мама — медработник, ей обезболивали „по блату“. Другим женщинам на живую скоблили».

Но ведь сейчас всё хорошо — или нет?

В настоящее время аборты разрешены законом и оплачиваются из государственного бюджета. Аборт по желанию женщины проводится при сроке до 12 недель, если беременность наступила в результате изнасилования — при сроке до 22 недель, при наличии медицинских показаний — независимо от срока.

Но реальность гораздо сложнее формальной государственной политики. На решение делать аборт или оставлять ребенка влияет множество факторов, начиная с психологического состояния женщины и заканчивая общественным мнением. Иногда женщинам везет и с врачами, и с окружением, и все складывается максимально благополучно.

«Делала аборт в 19 лет, от обоюдной глупости и безалаберности. Никаких раздумий — беременность была жизненной катастрофой. Я ничего не знала о самой процедуре, и врач сильно заторопилась, когда выяснилось, что уже граница срока „вакуума“, моментально устроила все анализы… Считаю уже это значительной помощью и поддержкой. Слава медицине».

Но не всегда всё складывается гладко, а вокруг абортов до сих пор много мифов и недомолвок.

Миф #1. Сексуальные партнеры разделяют риски пополам.

Да если бы! Правда в том, что любые последствия беременности, будь то аборт или роды, в конечном счете ложатся на женщину. Это ей приходится рисковать здоровьем или карьерой.

При этом найдется немало мужчин, которые уговаривают партнершу заняться сексом без защиты под разными предлогами. Часто наивные девушки, для которых это первые отношения, или женщины, воспитанные в патриархальных убеждениях, поддаются уговорам партнера и соглашаются на прерванный половой акт. Но в итоге страдают именно они.

«Мне 19 лет, я студентка. Мой бойфренд — однокурсник, на четыре года старше. Любил повторять, что „секс в презервативе — как купание в сапогах“, „не пей таблетки — не пичкай себя химией“, „я буду очень осторожен и не буду кончать в тебя, не волнуйся“… Он действительно был осторожен, но в последний день менструации я таки залетела. Была чудовищно зла на него, на себя, мне казалось, что моя прекрасная будущая жизнь, учеба, карьера летят под откос. Подруга помогла найти клинику, я сделала аборт. Мы расстались, и только после этого я ему сказала про беременность. Не жалела никогда, стыдилась только собственной глупости и доверчивости. С тех пор или защищенный секс, или никакого».

Миф #2. Никто не пытается повлиять на решение женщины.

В идеальном мире, взвесив все за и против, женщина самостоятельно принимает решение — оставлять ребенка или нет. Но мы живем не в вакууме, поэтому на это решение влияют и партнер, и близкие, и общее информационное поле.

«Я сделала аборт в 23 года по требованию мужа. Два года назад я родила ребенка, потому что этот же муж ползал на коленях, рыдал и убеждал меня оставить беременность, потому что аборт — это «грех и душегубство». Зато в этот раз не поленился: сам договорился, записал на аборт аж в соседний город, где были связи, отвез, заплатил, проконтролировал. На уколы после уже не возил, хотя были осложнения — проблема-то решена. На следующий день после аборта (на позднем сроке, операционного) спокойно ушел на работу, оставив меня с полуторагодовалым ребенком, не слезающим с рук, болями, кровью и наставлением «впредь думать головой». Мои переживания и жалобы обрубались с комментариями: «жалко у пчелки», «зачем плодить нищету», «не ной, тебе под наркозом делали, раньше бабы чистились раз в месяц и не стонали, никаких осложнений не было, поди, лазила себе в трусы грязными руками».

Миф #3. Аборт — это совершенно безопасная процедура.

Несмотря на то что в современном мире аборт не считается рискованной процедурой и никак не влияет на дальнейшие беременности, ни одно медицинское вмешательство не является на 100% безопасным. Степень опасности зависит от методов прерывания, сроков беременности, общего здоровья женщины и, конечно, от врача.

«Я очень хотела родить ребенка. Мне уже было 35 лет. Врачи говорили, что поздно. Мама отказалась помогать со вторым ребенком. Муж протрезвел и сказал, что этого ребенка рожать нельзя, потому что он последние два года пил. Я очень много плакала и с трудом пошла на аборт. Во время аборта резко отошла от наркоза и стала стонать от жуткой боли. Сквозь наркоз услышала, как врач болтает с коллегой, у нее спросили, почему я стону, а она ответила, что большой срок. А я кричала, но вместо крика получались стоны. Потом меня перевезли в палату, а врач ушла домой. У меня было страшное кровотечение. Как потом выяснилось, врач повредила мне матку. Я потеряла очень много крови».

Другой распространенный миф гласит, что медикаментозный аборт — тот, который проводится на ранних сроках при помощи препаратов, — безопаснее хирургического.

«Я выбрала медикаментозный аборт, потому что он казался безопаснее. Несколько клиник мне отказали, говорили, что срок уже не подходит для медикаментозного, а в одной согласились. Мне сделали УЗИ (которое показало, что плод слишком большой для такого срока), я сдала анализы, в том числе на свертываемость крови. Оказалось, что она несколько хуже, чем должна быть, но для процедуры подойдет. Мне дали первую таблетку и отправили домой. Дома меня тошнило, и я боялась, что если меня вырвет, то процедура сорвется. Через день я снова пришла в клинику — вторую таблетку дают там. От нее начинается кровотечение. Лежать в кровати нельзя — надо бегать, прыгать, вести себя активно, чтобы спровоцировать выкидыш. Потом надо идти в туалет и тужиться над специальной емкостью. У меня это долго не выходило. Надо отдать должное медсестрам, которые были с нами (я и еще пара женщин на аборт). Они поддерживали нас, называли кошечками и лапочками. Через какое-то время делают повторно УЗИ, чтобы проверить, произошел ли выкидыш. Во время этого УЗИ выяснилось, что у меня не один большой плод, а два обычных. Я была в шоке, но понимала, что точно делаю все правильно. Я вернулась в палату и рассказала медсестрам про двойню. Я думала, что это увеличит время процедуры, но они успокоили меня, сказав, что обычно происходят оба выкидыша одновременно. Так и вышло. Когда выкидыш происходит, можно хорошо разглядеть эмбрионы в слегка мутных пузырях: они совершенно не похожи на людей, выглядят как креветки, ничего человеческого в них нет на этом сроке (6−7 недель). Потом у меня началось очень сильное кровотечение, которое долго не могли остановить, а после него — гормональный дисбаланс, к которому присоединились еще и проблемы со щитовидкой. Если бы я сейчас оказалась в той ситуации, то выбрала бы вакуумный аборт».

Миф #4. Женщин, сделавших аборт, никто не осуждает.

«Моей маме делали аборт при замершей беременности. Сделали и оставили ее в кресле «враскоряку». Она лежала два часа, не могла встать, потом слезла и поползла в палату, а за ней кровавый след. На нее орали за то, что пол кровью замарала. Никто не пытался остановить кровотечение. Женщины в палате делились подкладными — кусками ткани, чтоб между ног положить. Через несколько часов кровотечение остановилось само. А если бы нет?»

«Беременностей у меня было девять, а детей двое. Первый аборт в 16 лет после изнасилования. Меня положили в палату к женщинам на сохранении. Меня стыдили все. Особенно старались санитарки, которые протирали мою (и только мою) тумбочку тряпкой, которой мыли полы в палате. Другие женщины непрерывно обсуждали между собой, какие теперь пошли «шалавы малолетние», «всем дают, а потом по абортам бегают и родить не смогут». Брезгливо обсуждали, что у таких, как я, ЗППП «полная кошелка». Медсестра кричала на меня минут 20, когда я пришла с направлением на аборт. В приемном отделении в присутствии кучи людей орала, что «гондонами нужно пользоваться, раз п***у не можешь в юбке удержать». Не знаю, как я выдержала. Еще и во время аборта все пошли на обед и «забыли» меня в кресле».

Миф #5. У женщин бывают психологические проблемы после аборта.
Миф #6. У женщин не бывает психологических проблем после аборта.

Аборт не налагает никаких эмоциональных обязательств на женщину — в том смысле, что большинство женщин не чувствуют после него вины или грусти, они просто принимают решение и следуют ему. Это нормально. Но некоторые все-таки переживают — и это тоже нормально.

«Мне было 24 года (начало 2000-х), и я вела абсолютно беспорядочную половую жизнь. Год назад меня бросил парень, которого я боготворила, и мне казалось, что терять нечего: я пила, танцевала, спала со всеми, кто нравился. А что еще делать, если в любви не везет! Я не знала, от кого залетела. Я настолько не думала, что это случится, что перестала предохраняться. Что я беременна, предположила даже не я, а мой коллега, который вез меня на встречу. Я тут же купила тест, сделала его в туалете и была в диком шоке. Самое ужасное, что накануне мама вытащила у меня из сумки сигареты и презервативы и очень отругала именно за презервативы… Я сразу решила делать аборт. Было больно и горько, что у всех любовь, все счастливы, а я идиотка, одна, шалава, еще и с беременностью непонятно от кого. Сидела в ступоре и просто хотела, чтобы все это прекратилось. Мама меня презирала, когда узнала, но от аборта не отговаривала. В больнице меня поразила большая и очень будничная очередь на аборт, было видно, что многие тут не впервые. Гинеколог посмотрела, тихо спросила (как мне показалось, с сожалением), почему иду на это. Мне было стыдно, сказала, что изнасиловали. Она выписала направление, и уже через час мне сделали аборт. Бригада меня весело приняла, у них был реально поток, наркоз на кресле, очнулась на кровати. После меня заставили ездить в больницу на профилактическое лечение, наблюдение, дневной стационар. Весь день лежала, отвернувшись ото всех, смотрела в окно на небо, плакала, было ужасно жаль себя, что так все по идиотски вышло. Почему-то презирала соседок по палате, которым все было по фиг: трещали, развлекались. У меня-то трагедия, а им хоть бы хны… Прошло почти двадцать лет, но я часто вспоминаю эту картину: лежу, согнувшись, на кровати, смотрю на небо. Иногда возвращаюсь мыслями к той беременности и думаю: как жаль, что ты не случилась в других обстоятельствах. Думаю, каким мог бы быть тот ребенок. Но тогда я не могла поступить по‑другому».

Сейчас в России стремительно меняется отношение к абортам, не без помощи РПЦ и государственной политики. В 2017 году правительство России утвердило паспорт приоритетного проекта «Формирование здорового образа жизни» до 2025 года. Его цель — снижение количества абортов на 30%. Конкретные меры, которые позволят достичь этих показателей, в документе не указаны, упоминается только «пропаганда отказа от абортов».

В 2011 году федеральным законом № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» были введены «дни тишины» — время, которое должно пройти между обращением за абортом и самой процедурой. На сроке 4−7 и 10−12 недель аборт откладывается на 48 часов, на сроке 8−10 недель — на одну неделю.

Опрос «Левада-центра», проведенный в 2018 году, показал, что 35% респондентов считают искусственное прерывание беременности недопустимым. В 2018 году в трех российских регионах местные власти ввели краткосрочный мораторий на аборты.

Репродуктивное здоровье женщин почти никогда не было делом одних только женщин: нашими телами распоряжались государство, церковь, партнеры и родственники… А расплачиваться всегда приходилось только женщинам.

Фото: Getty Images, ТАСС

www.cosmo.ru