Диксону 102 года, но его история — это не просто биография одинокой точки на административной карте современной Сибири. Это история встреч людей и государств с Крайним Севером — она длиннее. Еще в XI—XII веках поморы, выходцы из Великого Новгорода, шли «во все концы студеного моря-океана» искать новые промыслы и торговать с «самоядью». В начале XVII века Мангазея, первый русский заполярный город-крепость, стал центром колонизации огромной территории севера Сибири: за «мягкой рухлядью» и «моржовой костью» туда шли торговцы и сборщики ясака. Позже, уже в XVIII—XIX веках, на Север пробирались русские и европейские мореплаватели, которые искали удобный морской путь между Европой и Дальним Востоком — торговать.
В XX веке Север стал для СССР местом торговли и разработки месторождений, ссылки и научных исследований, а еще, конечно, строительства новых заполярных городов и поселков. Сегодня этот арктический поселок, как и большинство северных населенных пунктов России, переживает крайне тяжелые времена. В 1980-е, «золотые годы» Диксона, здесь проживало около 5 000 человек. Сейчас, по официальной статистике, в поселке осталось чуть меньше 600 жителей, но местные уточняют: на самом деле около 500.
Диксон расположен на берегу Карского моря. Одна его часть находится на западном краю полуострова Таймыр, другая — на одноименном острове. Эти части Диксона разделяет полуторакилометровый пролив, который зимой становится «зимником»
Здесь по привычке говорят не «в Диксон», а «на Диксон»: исторически поселок начинался с острова в Карском море, но позже стал развиваться и на соседнем полуострове Таймыр. Поэтому Диксон — это две части поселка: островная и материковая, разделенные полуторакилометровым проливом. В 2009 году «остров» закрыли, и сейчас он практически необитаем. Люди переселились на материк, улицы пусты, ветер выбил в оставленных домах окна и двери, в здании пустой школы № 2 — только заячьи следы на заметенном снегом полу. Единственные места, где еще горит свет и идет работа, это гидрометеостанция и аэропорт.
В материковой части Диксона жизни больше. По улицам ходят люди и ездят советские гусеничные снегоходы ГАЗ-71, новенькие вездеходы ТРЭКОЛ и «бураны», работают магазины, открыты школьный спортзал и библиотека, есть церковь. Но и здесь заколоченных окон и закрытых дверей с каждым годом становится все больше, а о былом величии «ворот в Арктику» напоминают только несколько памятников полярникам и суда в порту.
Средняя диксонская температура в декабре—январе составляет -25°C, но морозы могут доходить и до -40°C. Самыми неблагоприятными погодными условиями считаются низкая температура в совокупности со штормовым ветром, порывы которого могут достигать 15-30 м/с. В такие дни в школе объявляют «актировку», и ученики остаются дома. Примерно с середины ноября по начало февраля на Диксоне устанавливается полярная ночь. Обычно она темнее, чем в соседних Норильске, Дудинке, Игарке и Хатанге. Северяне отмечают, что для кого-то полярная ночь заканчивается с появлением краешка солнца, а для кого-то ее конец — это висящий круглый шар над горизонтом
Сеть полярных станций, геофизическая обсерватория, порт Северного морского пути, штаб морских операций, сеть береговых аэродромов, клубы полярников, охотничьи зимовки, рыбзавод, художественная галерея — теперь только в краеведческих книгах, подшивках газеты «Советская Арктика» и памяти людей, которые приезжали обживать неприветливый Крайний Север. Погранзастава, неотапливаемый аэропорт, гидрометеостанция, котельная, дизельная, школа, администрация, библиотека и несколько магазинов — все, что осталось сегодня.
И все-таки на Диксоне живут люди. Они ездят в тундру и ловят рыбу, учат детей рисовать и решать уравнения, пишут «Тотальный диктант» и сдают ЕГЭ, собирают архивные фотографии и пекут хлеб, следят за отопительными котлами и скоростью ветра, пережидают полярную ночь и радуются первому солнцу. Здесь, на Диксоне, каждая заброшенная зимовка, закрытая дверь, зияющий чернотой проем или светящееся окно — это история. И история освоения Северного морского пути, и история «покорения Севера» в эпоху СССР, но главное — частная история семьи или человека.
Роберт Прасценис с женой Мариной возле своего дома. Роберт приехал на Диксон в середине 1970-х годов, сейчас работает в администрации, собирает архивные фотографии поселка. «Раньше люди здесь были добрее, не было злобы, а сейчас сюда часто приезжают случайные люди», — говорит Роберт.
Во время полярной ночи большую часть дня на улицах Диксона безлюдно. Поселок оживает в основном только рано утром, когда диксончане выходят на работу, и в 5-6 часов вечера, когда они возвращаются домой, забирают детей из детского сада, идут в магазин или по другим делам.
Александр Сурков, выпускник школы № 1, сейчас студент Политехнического института СФУ (Красноярск). «В Красноярске слишком много людей, это напрягает. На Диксоне вышел — и никого. В автобусах мне не нравится, да и проезд 22 рубля. В поселке можно было дойти пешком куда хочешь. Деревья — тоже непривычно. У нас на Диксоне есть только искусственные светящиеся деревья, а в тундре только очень низкие лиственницы. Поначалу я хотел домой, честно. Скучал по родителям. На Диксоне у меня видно море из окна, а в Красноярске видно стройку. По сравнению с Красноярском Диксон особенный», — говорит Александр.
Михаил и Зинаида Дегтяревы — одни из немногих, кто после 1990-х занимается на Диксоне рыбным промыслом. Их дети живут в Беларуси и Канаде, но рыбаки не хотят уезжать к ним на материк, потому что плохо переносят жару и потому что вдали от Диксона не чувствуют себя нужными.
В 1960—1980-х годах берега как островной, так и материковой части Диксона были усеяны балками (балок — легкий передвижной домик. — Прим. ред.), где рыбаки и охотники хранили лодки, инструменты, сети и прочие вещи, необходимые в тундре на промысле. Места скопления балков называли «Шанхай», сейчас они пустуют.
Вид на Самолетную бухту, покинутую рыбаками и охотниками, «Шанхай» и зимний футшток. «Балок содержал в себе и ангар для лодки, и мастерскую, и небольшую бытовку, где можно было отдохнуть или скрыться на время от гнева жены. Часто под балком вырубали морозильник или ледник с небольшими камерами для хранения мяса и рыбы. К середине 1990-х количество балков было довольно внушительным, располагались они хаотично, поэтому после посиделок многие не сразу находили дорогу домой. Отсюда и „Шанхай»», — говорит Анатолий Ломакин, житель Диксона.
Возле Диксона водится ценная сиговая рыба — чир, сиг, муксун, нельма, а также арктический омуль. В поселке такую рыбу продают по 200 рублей за килограмм, на материке ее цена — от 500 рублей и выше. Местные жители чаще всего не покупают для себя отдельно омуля или чира, а берут сразу мешок разной северной рыбы.
«Зимник» — дорога между островной и материковой частями Диксона, проходящая по застывшему проливу Карского моря. «Зимой люди ездят сюда на вездеходе, летом — на катере. В распутицу, когда лед тает, ни катер, ни вездеход не ходят — заказывают вертолет. То же самое происходит и осенью».
Одно из работающих зданий гидрометеостанции на острове Диксон. На крыше расположен радиозонд — устройство для измерения различных параметров атмосферы, например давления, относительной влажности, температуры.
Анатолий Бухта, океанолог и бывший начальник гидрометеостанции: «В 90-е пошла разруха. Зарплату не платили по полгода, в счет зарплаты выдавали испорченные продукты. Сложно было, произошел слом: хотелось жить и что-то делать на Диксоне, а потом нет. Многие мои ровесники спились, умерли, но они не виноваты — у каждого есть свой стержень и предел излома. Ведь многие люди, которые работали инженерами, стали дворниками. Они психологически не могли преодолеть этот барьер».
Табличка возле здания диксонского аэропорта. Аэропорт принимает пассажиров раз в неделю, по средам. Иногда из-за снегопада, тумана или других «неблагоприятных погодных условий» диксончане могут ждать авиарейс Диксон—Норильск или Норильск—Диксон по две недели.
