Как правило, на данном участке, приблизительно около автобусной приостановки, встают таксисты, ловят попутчиков. Я тормознул здесь, чтобы не мерцать огнями аварийки на проезжей части, поскольку текущий разговор был на самом деле немаловажен. Разговаривал по телефону в буквальном смысле слова минуту, а тут подошел сухонький дедок, поднявшись с ближайшей лавки. Он был одет в темный пиджак с галстуком.
Тягостно переваливаясь с ноги на ногу, приблизился к моему окну. Он слегка стукнул в окошко, пусть даже не стукнул, а как-то сдержанно тронул ладонью. Я опустил окошко, старик спокойно задал вопрос: «Парень, ты не таксуешь?». Я быстро простился с собеседником в мобильном и дал ответ: «Нет, батя, не такси, тебе куда требуется попасть?»
— Недалеко, всего лишь минут 20 ехать. В частный сектор ЦУП.
— Присаживайся, папа, сейчас помогу тебе.
Дедушка уселся на переднее место. Я отправился в путь. Он трудно дышал вследствие того, что был весьма в преклонном возрасте. Старик рассказывал мне, что ежедневно выезжает в больницу на маршрутке, передавая за проезд 80 рублей. Каждый божий день – 80 рублей. В этот день в поликлинике его задержали, и он не успел попасть на нужную маршрутку, ожидать последующую заняло бы долгое время, а пешим ходом добраться дед никак не сумеет. Я вертел руль и выслушивал его, множество дум в голове вертелось, и я не имел понятия, что промолвить этому сухонькому старичку с орденом ВОВ и орденскими планками на лацкане старого, однако чистейшего и опрятного пиджака. Я всего-навсего задавал вопросы по поводу пути, а более ни капли не сказал. Даже классического «Спасибо за победу!» или «Прости, батя, мы все до одного потеряли», попросту безответно вез его и безмолвствовал. Дедушка проживал в самом финале улицы, примерно возле меня, а его дом, небольшой, с перекосившейся кровлей, было практически незаметно из-за стоящих рядом коттеджей…
«Ну смотри, сын, прибыли, здесь, около «Урала» разворачивайся», и дедушка полез в барсетку, за бумажником. «Нет, отец, не нужны мне деньги, никак не могу взять, твой орден все поездки в жизни оплатил» У пожилого мужчины навернулись слезы, он вылез из автомобиля, с поклоном заявил: «Благодарю тебя, сын». Потом направился к собственному ветхому дому, ладонью вытирая слезы. А я, крепкий человек на пятом десятке, сидел и с комом в горле глядел вслед. Размышляя о том, что, разумеется, замечательна держава победами в мировых состязаниях, значимы и Евровидение, и другие победы… Однако не может являться здоровым государство, не способное побеспокоиться о нескольких десятках тысяч (их, как бы то ни было, осталось так немного) дедов, которые отдали собственную юность, состояние здоровья, оберегая ее. Осознавал, что это я в данный момент ему раскланиваться обязан был. Совестно мне стало за нашу родину. Вот конкретно за это все — стыдно…
Составил текст не с целью того, чтобы репутацию извлечь, не для горестных соплей сочувствия. И не для юкки… Народ, их по пальцам перечесть, сколько осталось на свете, наших ветеранов. Протяните руку помощи им, уступите очередь в больнице, довезите до жилища, потратьте несколько минут и помогите перейти через дорогу
