История про боксёра Валеру, его собаку и ангела-хранителя

Валера — боксер.

И собака у Валеры — боксер.

Зовут Гвоздь.

Потому что ему забить на правила!

Гвоздь живет у Валеры.

Иногда у Гвоздя бывает такое страшное выражение морды, что мне очевидно, что это Валера живет у Гвоздя, а не Гвоздь — у Валеры.

Валера вечером гуляет с собакой.

Я вечером гуляю с детьми. Про других собачек я говорю дочке:

«Смотри, Катюня, собачка ГАВ — ГАВ. Хочешь погладить?».

Про Гвоздя я так не говорю!

Валера похож на своего питомца. Он суровый, как Гвоздь, только без слюней. Мы живем в одном доме, но в разных подъездах.

На Пасху я пыталась с ними подружиться. Хотела угостить Валеру куличом.

Сказала ему:
— Валера, Христос Воскрес.

Валера тяжело посмотрел на меня так, как Гвоздь смотрит на любимый мяч, порванный до дыр, и ответил четко и по делу:
— Знаю. Поздравляю.

Я хотела объяснить Валере суть праздника, но не стала. Про яички, которыми над стучать друг об друга, даже не заикнулась. Валера слишком прямолинеен для этой информации.

Валера тренирует Гвоздя злобно, но по-дружески. Учит его злости. Накачивает ненавистью. Команды «Сидеть!» и «Встать!» выполняем всем двором.

— Вот мяч, Гвоздь! Мяч — это большой кожаный пузырь. И ты, Гвоздь, большой кожаный пузырь. ФАС, Гвоздь, ФАС!

Однажды мой сосед по имени Иван Васильевич делал ремонт

1373309763_4

С 8 утра до 23 вечера штробил, сверлил, стучал, громыхал. И выходные его не останавливали. На проклятом острове нет календаря. Ребятня и взрослые пропадают зря.

Я позволила себе сделать замечание Ивану Васильевичу. Встретила его во дворе и попросила шуметь в установленное законом время. У меня был маленький ребенок, и я боролась за право спать по субботам хотя бы до 9.

Иван Васильевич громко и визгливо объяснил мне, что я — курица, мои цыплята для него — чужие, и мои проблемы ему не интересны, а деньги в своем кармане — интересны, поэтому если я не могу потерпеть, то могу смело переезжать.

Иван Васильевич громко и унизительно кричал на меня на пяточке двора, доступном для обзора всему дому. Я растерялась от чужой наглости, выпяченной так бесстыдно, и молчала. Со стороны мы выглядели как будто отец орет на дочь, которая принесла в подоле. Я отошла в сторону, присела на скамейку, готовая заплакать. Меня оглушили наглостью, муж на работе и защитить некому.

Предо мной возник Валера

— Хочешь, мы его накажем? — спросил Валера. У него играли желваки. Гвоздь тяжело дышал рядом, готовый к мести. Я испугалась, хотела сказать»Не надо», но Валера не стал ждать моего ответа.

К Ивану Васильевичу подошла процессия из Валеры и Гвоздя. И случилась экспрессия. Иван Васильевич сразу сменил профессию. И агрессию на депрессию.

Я не знаю, что сказал ему Валера. Может, он сказал не ему, а Гвоздю. Сказал Гвоздю, что Иван Васильевич — большой кожаный пузырь. И что фас. Не знаю, но с того момента я спала по субботам сколько хотела.

Вчера вечером мы гуляли на площадке при свете фонарей. Весь день мы были заняты, и только в девять вечера вышли на променад. Сын увлеченно бегал по площадке, сбрасывал перебродившую мальчишечью энергию. Я отвлеклась на дочь в коляске, потеряла его из виду. Вдруг я увидела, как к сыну приближается стремительная тень, и через секунду поняла: это Гвоздь. Сын бегал, чем дразнил Гвоздя, и тот бежал его наказать.

У меня от ужаса пропал голос и здравый смысл, и я бросилась наперерез вместе с младшей спасать старшего. То есть у Гвоздя могло быть сразу три кожаных пузыря: огромный, нормальный и маленький пузырик.

И тут раздался стальной голос Валеры, четкий, командный, резкий:
— СВОИ!!!

Гвоздь врезался в это слово, прям врезался и мгновенно выстроил новый маршрут, взяв влево. Я застыла на месте. Меня обдали ужасом, и я обтекала паникой. Ко мне сзади неслышно подошёл Валера и приказал в затылок:

— В этом районе никого никогда не бойся!!! Никого. Никогда. Поняла?

Я кивнула и прошептала пересохшими губами: «Спасибо».

Ну вот. Теперь я боюсь переезжать.

Ангелы-хранители всегда являются в разных обличьях.

Поделитесь этой историей с друзьями! 

из pure-t.ru