Много лет назад приятель Сережа переехал из Питера в Германию, но в родной город хотя бы раз в год приезжает. А у Сережи в родном городе живет любимый друг Эдуард. Ну, такой друг, который самый-самый… И вот в очередной раз приезжает Сергей в Питер.
День проходит, два, три — а все никак они с Эдуардом не встретятся: то один не может, то у другого что-то стряслось.
Бывает. На четвертый день выведенные из себя друзья решают бороться с обстоятельствами как можно решительнее и при очередном телефонном разговоре дают друг другу торжественные обещания что все — вот завтра!
— «Завтра!»
— «Завтра!»
— «В три часа у меня!»
— «В три часа у тебя!»
— «И чтобы никаких!»
— «Никаких!»
В начале третьего Сережа погрузился в маршрутку с благой целью прибыть к другу детства. Свободное кресло было только одно — спиной к водителю, лицом ко всем остальным пассажирам. Водрузившись на него и передав деньги за проезд, наш герой заметил вдруг, что выражение лиц у всех остальных пассажиров, во-первых, странное, во-вторых, совершенно одинаковое. Знаете, такая смесь раздражения, тоски и вселенской покорности судьбе, с таящимся на донышке глаз пусть риторическим, но выразительным вопросом: «За что!?»
Источник столь противоречивых эмоций обнаружился непосредственно по соседству с Сергеем и был в образе юной прелестной барышни, щебетавшей по телефону. Щебетала она, видимо, давно, и невольные слушатели ее разговора слегка, скажем так, устали.
— Ну Эди-и-ик, ну переста-а-ань, — капризно тянула барышня.
— Ну я понима-а-аю, что настроился. Ну ми-и-илый, ну я правда сегодня не могу.
Нет… Нет, Эдик, я не приеду. Ну я тоже скучаю, но я не могу сегодня.
Ну… Ну не могу-у-у, понимаешь. Ну переста-а-ань.
Ну…. ну, как тебе сказать, почему. Ну потому что не могу. Ну Эдик, ну я честное слово, совсем не могу. Ну вот совсем. Ну правда, не приеду.
Нет, завтра, скорее всего, тоже не смогу. Ну, не получится у меня.
Ну Эди-и-и-ик, ну чего. Ну, послезавтра может быть.
Ну то и значит — может быть. Не знаю пока.
Ну я правда не могу-у-у.
Ну совсем-совсем не могу. Ну почему-почему.
Тут барышня торопливо огляделась, убедилась, что вокруг никого нет и, прикрыв слегка трубку, чуть более интимным голосом сообщила:
— Ну, у меня дни такие.
Что значит — ну ладно? Вот знаешь, козел ты все-таки, тебе от меня только этого и надо, да?
Все! Я все поняла!
Нет, я сказала, не могу и не приеду!
Через секунду раздалась звонкая трель звонка. Правда, звонили на сей раз не барышне, а Сергею. Выудив из кармана куртки телефон, он ответил:
— Да, Эдик! Я! Ну, конечно, могу, уже еду.
А подняв голову, не увидел перед собой никого. Потому что все десять пассажиров склонились низко-низко и рыдали…
Поделитесь этой историей с друзьями!
