Давеча слышала, как учительница начальных классов оглашала маме четвероклассника:
— Он у вас так плохо знает математику! Он никуда не поступит. Вам после 9 класса надо будет его в какой-нибудь техникум или колледж, в училище пристраивать. Ему в университет не поступить никогда. Ему надо будет освоить какую-то полегче профессию.
Небесные педагоги! Святой Макаренко! Или к кому там обращаться из Высшей инстанции? Ну откуда у человека столько самоуверенности, смелости, красноречия рисовать будущее 10-летнему пацану? Откуда этот невиданный дар — знать, кто перед тобой стоит, кто вырастет из этого тихого, рисующего роскошные березы парня?! И зачем мама стоит и кивает? Кивает!
Меня зовут Евгения Горина, и я хочу рассказать, как сотни подобных историй убедили меня только в одном: главная мамина роль — любить, гордиться, верить и помогать.
Сашка забыл утром тетрадку по искусству. Забегаю в школу, чтобы оставить охраннику. Слышу, как завуч страшным голосом, от которого у меня мурашки по всей спине, распекает опоздавшего школьника:
— Почему ты опоздал? Ты не видишь, сколько сейчас на часах? Ты не можешь заранее из дома выйти? Ты не знаешь, что на уроки надо приходить вовремя? Кто тебе разрешил опаздывать?! И кто тебе разрешил в джинсах в школу приходить, а? У тебя нет школьной формы? Ты не знаешь правил? Я тебя сейчас выгнать могу! Нельзя так одеваться в школу! Нельзя опаздывать!
Мальчишечка стоит перед завучем еле живой. Все эти жутким голосом заданные вопросы не для того, чтобы услышать ответ. А для того, чтобы вбить ребенку в голову: ты тут никому не нужен, не важен, ценности в тебе нет, ты бестолков, нелеп, бездарен.
© That’s What I Am / World Wrestling Entertainment
Не выдержала, конечно. Вмешалась.
— Марь Иванна, может, вы послушаете все-таки молодого человека? У него для опоздания и причина, может, есть уважительная. Мало ли что. Мы же все люди, вы-то понимаете?
Меня заметили. Меня узнали. Завуч сморщилась и с презрением уточнила:
— Ну? Есть у тебя причина, а? Почему ты опоздал?
Пацан нос утер и пробурчал:
— Я там… в грязь упал, когда шел. Пришлось возвращаться и переодеваться. У меня второй школьной формы-то нет. Мне бабушка джинсы дала. Не выгоняйте меня, пожалуйста, а то бабушка заругает.
Бабушка. Заругает. Святые угодники, что там с бабушкой?!
Сына моей подруги называли «тяжелым». У Костика ДЦП. Но Костик борец. А еще больший борец и герой — его мама. Она четвертый год подряд каждый божий день ходит с ним на различные процедуры: от массажа до иголок, от прогревания до катания на лошади. А по выходным — в бассейн. Она возила его в Питер. Она заказывает ему обувь у немецкого ортопеда. Она пашет и лечит, лечит и пашет. Нынче Костику 5. Он говорит. Он сам ходит. Он уже умеет немного читать. Он обожает собак и объятия.
Педагогическая комиссия, которую Костян проходил на днях, чтобы его определили в садике на бесплатные занятия к логопеду, постановила: задержка речи и задержка развития. «Слабый у вас мальчик, — шлепнули маме печать в карту. — Развит плохо. Видите ли, он из шести предметов, которые я ему выложила на стол, а потом спрятала, смог вспомнить и описать только четыре. Понимаете? Всего четыре!».
© Changeling / Universal Pictures
И тут несчастная мать уточнила, что у ребенка ДЦП, что она много и серьезно занимается с сыном, что 4 правильных ответа из 6 — это для Костюхи блестящий результат, по ее, маминому, мнению.
Педагог из комиссии страшно удивилась. ДЦП? Но печати стоят. Диагнозы о задержках вписаны, а вы, мама, не специалист. И еще: «Раз у вас и ТАКИЕ проблемы, идите к хирургу». Причем тут хирург? Педагог знает причем.
И вот моя подруга рассказывает мне эту историю и искренне переживает: «Как же так? Я же так гордилась им, пока они не влезли со своими „задержка там, задержка здесь“».
Она гордилась, пока… Она гордилась до какого-то там «пока»?! Небеса рухнули, что ли?
Дорогие мои друзья, мамы одноклассников, друзей моих детей, товарищи по этой чудовищной песочнице! Сотня, тысяча историй, подобных рассказанным выше, могут меня убедить только в одном: главная мамина роль — любить, гордиться, верить и помогать. Наплевав на всех и на все. Может быть, громко и выразительно наплевав.
Врачи, учителя, соседи, воспитатели в детском саду, а у кого-то и родственники бывают часто крайне недовольны ребенком. Они ставят ему страшные диагнозы и обвиняют вас в его идиотизме и шишках. Они тычут его носом в двойки, в невыученный стих или в разрисованные поля в тетради и винят вас в том, что вы не сидели с ним до часу ночи, не разгребали домашку, добиваясь от него идеально выведенного: «Дети вернулись домой усталые, но довольные». Эта армия умников жрет нервы ребенку за пятна на рубашке и за драные штаны, а вам бросает неодобрительное: «постирайте наконец» или «зашить, что ли, трудно?»
© Yours, Mine and Ours / Paramount Pictures
У мам и детей одна общая беда – это армия доброжелателей. Армия, которую не выключить, не уволить, не перепрограммировать. Ее не заткнуть, не сделать потише, а самое важное – ей не угодить. Никогда. Ни в чем. Но ее можно сделать не главной. Можно не прислушиваться к ней. Игнорировать, как поганки в лесу. И всей душой любить ребенка, считать лучшим, подбадривать и верить в него бесконечно. Даже если двойка. Даже если опять порвал штаны. Даже если проспал, опоздал, не выучил, поленился, написал криво, забыл, потерял и т. д. – любить и все!
Кто главный? Ни завуч, ни педагог, ни сосед — никто не знает ничего ни о вас, ни о вашем ребенке, ни о вашей с ним жизни. Главных трое: мама, папа и ребенок. Какие могут быть «я гордилась им, пока мне не сказали…» Ты мама. Ты гордишься ребенком всегда. И в этом твоя и его броня.
