Ирина с волнением шла к дому своей дочери. Вот уже два года, как они с Машей не виделись, потому что Маша категорически не хотела с ней общаться, и всячески избегала ее. Целых два года игнора на пустом месте, стоило Ирине только позвонить дочери, как та вскипала, нецензурно выражалась и отключала телефон. И вот только сейчас, когда Ира позвонила и попросила выслушать ее тет-а-тет, Маша посопела в трубку и согласилась.
Уф, какой тяжелый запах в квартире. Затхлость вперемешку с табаком. Сама дочь в ужасном виде – начесанная, сонная, явно с похмелья. На столе остатки вчерашнего веселья на троих, видимо подружки были.
— Маш, во что ты бабушкину квартиру превратила? – спросила мать.
— А во что я ее превратила? – спросила Маша. – Вроде все чисто, только стол надо убрать. Подумаешь! Вчера девки мои приходили, мы посидели, что в этом такого? Не так-то часто это бывает.
— Ну у тебя как-то все затхло, неуютно, хоть и чисто, а бабушка была очень аккуратной старушкой!
— «Аккуратной старушкой», — передразнила Маша. – А тогда-то она для тебя была свекрухой ненавистной. Хотя за что? За то, что к вам с отцом в жизнь не лезла? А сейчас на том свете и отец, и бабуля, в общем – все, я одна! Все меня оставили!
«А как же я?» — хотела спросить Ирина, но промолчала. Она решила сменить тему беседы.
— Ты хоть работаешь? – тихо спросила она.
— А как же! – воскликнула Маша. – Ем, пью, квартиру оплачиваю, и, как видишь – веселюсь иногда. Девчонки скучать не дают!
— А с личной жизнью как?
— А кому я нужна такая? – усмехнулась Маша. – Двадцативосьмилетняя бесплодная неврастеничка? Приличные женихи на меня не посмотрят, а маргиналы мне не нужны!
— Ты уже сама маргинальной личностью становишься с таким образом жизни!
— Так, мам, свободна, — Маша резко оборвала мать. – Я была согласна поговорить по-хорошему, а мне этот тон не нужен. Я уже вполне взрослый человек, и учить меня не надо. Спасибо тебе, уже научила! Мама, это ты меня сделала такой своим строгим воспитанием, это не я такая плохая, просто во мне монстр проснулся в подростковом возрасте, которых возненавидел все что меня окружает.
— Ну что я такого сделала? – удивилась мать. – Воспитывала тебя правильно, только и всего!
— Ну начать хотя бы с папы! – ответила Маша. – Зачем ты его выгнала? Ты же видела, как я его обожала и страдала после вашего развода!
— Он был мямля, а я таких не люблю!
— А когда замуж выходила, то любила? Никто тебя силком не тянул. А зачем ты меня подстригла под горшок, когда я в школу пошла? Чем тебе помешали мои длинные волосы?
— Ты косы заплетать не хотела, капризничала!
— А другой альтернативы не было? – удивилась Маша. – Хвостик, например! Но тебе так было удобно, вот ты и обкорнала меня под горшок, за что я кликуху в школе получила: Машок – на голове горшок. Я в школу ходить не хотела поэтому. А учебу ты буквально вбивала в меня линейкой по пальцам, если я криво пишу. Подумаешь – почерк, закорючка не такая. Что оно дало? И что дала мне математика, что ты репетиторов нанимала? Ты же видела, что я чистейший гуманитарий, вот и направляла бы меня в нужное русло. Нет, лично тебе было надо, чтобы в конце года в дневнике все было аккуратненько – ряд красивых оценок без троек! Истериками и ремнем ты вбивала в меня эту учебу! Не воспитание, а учебу!
— Зато ты до шестого класса была хорошисткой! – воскликнула мама. – А потом попала в дурную компанию, к этим, прости Господи, готам!
— Так я же ее и организовала! — усмехнулась Маша. – Это компания попала под мое дурное влияние! Мне было плохо, а ты, вместо того чтобы спокойно поговорить со мной, обнять меня, устраивала скандалы с драками.
— А смысл какой, ты меня все равно не слышала! Забеременела в 17 лет, это же уму непостижимо! – сказала мать.
— О, да, непостижимо! Ты заботилась только о своей репутации – что о тебе скажут люди, и поэтому повела меня к своей подруге-врачихе на аборт на поздних сроках! Я согласилась только потому, чтобы ты Лешу не засудила за совращение малолетней, повелась на твои угрозы. А Леша у меня был лучик света в темном царстве! Мы с ним оба горько рыдали после этого аборта, но ты и потом сделала все, чтобы нас разлучить! А теперь ни Леши, ни детей, зато у тебя репутация чистая! А к твоему сведению, это я Лешу совратила, а не он меня!
— Тебе учиться нужно было, а не детей рожать! У тебя было столько перспектив!
— Ну окончила я твою шарагу, стала пекарем-кондитером, и что? Ты довольна? Ненавистная работа, изнуряющая! Пирожки печь я бы и у бабушки научилась, но ты же меня к ней не пускала, истерики устраивала! Я бабушку жалела, уберегала от тебя, от твоих скандалов, но сил уже больше не было, сбежала к ней и дело с концом! Вот ее мне с папой не хватает, а без тебя мне очень легко дышится. А теперь посмотри на меня – я одинокая, разбитая, и нервы у меня ни к черту, это твоя заслуга!
Все это Маша высказывала матери, не глядя на нее – она убирала со стола и мыла посуду. Но вдруг мама притихла, и Маша обернулась на нее. Та сидела, прижимая платочек к глазам и беззвучно рыдала, сотрясая плечами.
— Мам, ты чего? – удивилась Маша, присела к ней и приобняла за плечи. – Ты мне брось это мокрое дело, я слез не люблю!
— Прости меня дочка! – взмолилась мать. – Я же не знала, как ты страдала, я не понимала! Хотела, чтобы ты была как все – школа, учеба, замужество, дети, а ты все переиначила своим характером.
— Скорее твоим воспитанием, — заметила Маша. – Ну ладно, не реви. Все будет хорошо! Я найду себе мужичка какого-нибудь разведенного или вдовца, у которого ребенок есть, стану матерью этому малышу. Хорошей матерью, между прочим! Вот у нас на микроавтобусе Шурик работает, наши пирожки по магазинам развозит, один сыночка воспитывает, на меня засматривается. А что – я уже принца не жду, мне и такой сгодится, хоть он и не красавец. Будем с тобой общаться нормально, но только ты в мою жизнь больше не лезь, и воспитывать меня не пытайся – сразу же отгоню. Ну что, нравятся тебе мои условия?
— Да, конечно, — ответила мать, вытерев платочком слезы. – Мне очень было плохо без тебя в течение двух лет. Я все поняла.
Ирина сдержала обещание, больше не лезет в жизнь дочери и не пытается ее воспитать. Она старается осторожно разговаривать с дочерью, контролируя все свои слова. Ей интересно, как складываются отношения у Маши с Шуриком, и как его малыш потихоньку привыкает к новой маме.
