Кадзуо Исигуро. «Не отпускай меня»

Перед читателем размеренно открывается идиллическая картина: подростки живут в пригородном пансионе, занимаются спортом и искусством, дружат и влюбляются. Впрочем, спустя два десятка страниц Исигуро между делом отмечает, что его герои — клоны, и хеппи-энда не будет, так как до 30 лет их разберут на органы. Некоторые ребята при этом не сдаются, считая, что если они будут вести осознанную, интеллектуальную, творческую жизнь, то их судьбу можно изменить. Поэтому «Не отпускай меня» — не научная фантастика, а важный роман о надежде, депрессии и смысле жизни.

Мариам Петросян. «Дом, в котором…»

Объемистый томик Петросян поначалу пугает, однако стоит перелистнуть пару страниц, как он затягивает с головой. В романе о детях-инвалидах, которые придумали собственную сказочную реальность, прослеживается что-то и от «Повелителя мух», и от «Гарри Поттера». В любом случае это и мощнейший в отечественной литературе образец магического реализма, и волнующий рассказ о жизни и смерти, детстве и взрослении.

Кейт Аткинсон. «Жизнь после жизни»

Зимним вечером 1910 года в буржуазной британской семье рождается девочка Урсула — и умирает, чтобы родиться еще несколько раз и погибнуть при разных обстоятельствах. Девушка умирает то в Лондоне при немецкой бомбежке, то в Берлине от голода, дожидаясь мужа с войны. В конце концов она понимает, что происходит, и ей приходится выбирать: убить ли другого человека, чтобы спасти себя, повлиять ли на ход истории, чтобы спасти близких.

Феликс Пальма. «Карта времени»

Сокровище испанской литературы, за три года проданное тиражом 3 миллиона копий. Под обложкой — три новеллы, объединенные викторианской Англией и использованием машины времени. История, которая кажется бесхитростной приключенческой литературой, внезапно закладывает причудливые хронологические петли, диковинно объединяя и разделяя героев и каждым новым событием аннулируя предыдущее. Внимательный читатель сможет найти всему вполне реальное объяснение, однако под конец Пальма приберег сюрприз, разом наполняющий все предыдущие события новым смыслом.

Айн Рэнд. «Атлант расправил плечи» (три части)

Об «Атланте» писали так много, что пересказывать его сюжет кажется избыточным. Куда важнее повторить о его значении: это и удивительно точный социальный прогноз, и философский манифест, и сатира, слегка приправленная научной фантастикой, и нетипичная история любви. А еще практически единственное в литературе рассуждение о пределах надежды — стоит ли испытывать ее до конца или же свернуть на путь самосохранения.

Роберт Чарльз Уилсон. «Хронолиты»

В недалеком будущем по всему миру вырастают колонны с надписями о том, что они возведены в честь великой победы войск Куана, которую тот одержит на Земле ровно через 20 лет — в 2041 году. Америка лихорадочно переводит экономику на военные рельсы, молодежь бредит неизведанным Куаном, считая его мессией, а главный герой книги погружается в научные исследования. С философским подтекстом Уилсон не слишком преуспел, однако у него все равно получился живой, актуальный и ироничный роман с неожиданной развязкой.

Елена Чудинова. «Мечеть Парижской Богоматери»